В центре внимания статьи находятся современные дискуссии относительно эвристической значимости концепта «мягкой силы». Рассматриваются социально- и политико-философские основания феномена, констатируется деамериканизация дискурса soft power и связанные с ним изменения в поведении новых государств - субъектов «мягкой силы».

Теоретические основания статьи связаны с концептуальным осмыслением понятия «сила», которое было предложено Джозефом Наем в качестве альтернативы реалистским и неореалистским моделям межгосударственных отношений в современной мировой политике. Дж. Най выделил принуждение, влияние и привлекательность в качестве равнозначных измерений силы.

Методология исследования базируется на формально-логическом и содержательно-логическом методах. Процедура исследования выстраивается в первую очередь вокруг типологии критики «мягкой силы» как концепта.

В анализе результатов отмечается, что Дж. Наю в его концепции «мягкой силы» удалось выверенно расставить акценты современных социально-философских и политико-философских подходов применительно к кратологическому дискурсу международных отношений. Прогнозируется, что теоретическиое осмысление «мягкой силы» будет развиваться, так как ее использование государствами продолжится. В первую очередь это касается «поднимающихся сил», таких как Китай и Индия.

В заключении подчеркивается, что способность государства глобально конкурировать в трех направлениях (экономический рост, военно-технологические развитие и ценностно-культурное воздействие) позволяет говорить о нем в категориях полноценного могущества, которое, в свою очередь, невозможно без обращения к сложному феномену «мягкой силы», по-новому поднимающему вопросы национальной идентичности и апеллирующему к нематериальным основаниям государства.

Сегодня словосочетания «страны Прибалтики» в России и «государства Балтии» (англ. - the Baltic states) на Западе используются, как правило, для обобщенного наименования трех бывших советских республик - Латвии, Литвы и Эстонии. Основаниями для их объединения в рамках единого конструкта выступают прежде всего особенности географического положения, а также некоторые параллели государственного развития, глубоко укоренившиеся в массовом сознании. Однако проблема того, являются ли эти основания достаточными, чтобы говорить о существовании единой «прибалтийской идентичности», разделяемой тремя государствами, или же ее объединяющий потенциал ограничивается рамками предоставления удобного при определенных обстоятельствах «зонтичного термина», сегодня все еще составляет предмет исследовательского интереса. Насколько релевантно на сегодняшний день представление о единой «прибалтийской идентичности» Латвии, Литвы и Эстонии, а также каким образом она соотносится с другими видами политико-географических идентичностей, носителями которых являются эти государства?

В данной статье предпринята попытка выйти за рамки распространенного представления о китайской стратегии «Один пояс, один путь» (ОПОП) как наборе евроазиатских логистических коридоров и привязанных к ним инвестиционных и транспортных проектов. Анализ содержания пяти выдвинутых «интеграционных направлений» (внешнеполитического, инфраструктурного, торгово-экономического, финансового и гуманитарного) и практики работы китайского правительства показывает, что ОПОП представляет собой комплекс разнородных мероприятий по сопровождению выхода китайских коммерческих фирм на лидирующие позиции в самых разных отраслях мировой экономики. Продвижение «национальных чемпионов» вверх по цепочкам добавленной стоимости является необходимым условием закрепления Китая в ядре мирового хозяйства. Арена действий - страны периферии и полупериферии («страны пояса и пути»), где Китай в рамках ОПОП постепенно теснит корпорации развитых стран. Кроме этого, самостоятельную значимость для народа и руководства имеет укрепление статуса Китая в глазах международного сообщества и формирование имиджа великой державы. Рассмотрение ОПОП как следующего, закономерного этапа политики внешнеэкономической открытости Китая на новом витке глобализации и одновременно самоценного инструмента восстановления престижа страны на мировой арене позволяет более точно определить целеполагание китайской стороны при реализации совместных проектов.

Сразу после того, как Д. Трамп был избран в ноябре 2016 г. президентом США, он анонсировал наличие собственного плана урегулирования палестино-израильского конфликта. Этот план Д. Трамп называл не иначе как «сделка века», которая приведет к долгожданному миру в этом многострадальном районе Ближнего Востока. Однако, как только некоторые СМИ стали публиковать со ссылкой на серьезные источники некоторые детали плана, он тотчас оказался объектом резкой критики со стороны многих известных политиков. Палестинская же сторона официально объявила, что откровенная предвзятость новых американских инициатив исключает посредничество США на переговорах по ближневосточному урегулированию. Именно по этой причине «план Трампа» до сих пор не был официально озвучен.

Во время командировки на Западный берег р. Иордан автору этой статьи удалось встретиться с некоторыми информированными представителями палестинской команды, участвовавшими ранее в переговорах по урегулированию конфликта с израильской стороной. На основании полученной информации автор анализирует основные положения ближневосточной инициативы Д. Трампа. Основной итоговый вывод, полученный в результате проведенного анализа, состоит в том, что широко разрекламированная «сделка века» умерла еще до ее рождения. Даже при мощном давлении США обе стороны конфликта не согласятся сотрудничать в рамках новой ближневосточной доктрины Д. Трампа.

Статья посвящена сравнению двух протестных коалиций в Армении: коалиции сторонников вооруженной группы «Сасна Црер» в 2016 г. и коалиции, возникшей вокруг Никола Пашиняна, пришедшего к власти в результате протестов апреля и мая 2018 г. Показано, что успех протестов, которые возглавил Пашинян, может объясняться тем, что они, в отличие от выступлений сторонников «Сасна Црер», были в меньшей мере фреймированы контрэтатистским пониманием нации. Также показано, что коалиция Пашиняна, в отличие от коалиции сторонников «Сасна Црер», была не либерально-националистической, а скорее либерально-бюрократической. Это различие оказалось критическим, поскольку позволило избежать воспроизводства ситуации «двойного бессилия» - поляризации публичной полемики между носителями этатистского и контрэтатистского фреймов армянской нации при отсутствии у какой-либо из сторон ресурсов, достаточных для победы.

В статье делается попытка обобщения факторов и трендов функционирования и развития мировой экономической системы и объединяющих ее мирохозяйственных связей в условиях торможения темпов глобализации и растущей зависимости торгово-инвестиционных связей от геополитических процессов. Рассмотрен общий контекст развития мирового хозяйства - на основе анализа ключевых макроэкономических показателей национального развития и межгосударственных связей. Определены стратегические контуры эффективного участия России в системе мирохозяйственных связей на этапе глобальной экономической турбулентности.

В статье рассматривается внешнеполитический курс Франции при Э. Макроне. Отмечается стремление нового президента вести «державную», то есть более независимую политику в отношении главных мировых акторов, вносить в нее, по сравнению с предшественниками, больше элементов реализма и гибкости. Вместе с тем показываются его попытки активизировать процесс углубления евро-интеграции, линия на сохранение сотрудничества в рамках НАТО. Анализируется, как данное противоречие сказывается на франко-российских отношениях. Прогнозируются перспективы этих отношений.

Целью настоящей работы стала оценка потенциала трехстороннего взаимодействия России, Китая и Индии в условиях нарастающих в последние годы геополитических и экономических противоречий между Индией и Китаем, а также возможной роли России в укреплении трехстороннего партнерства. Несмотря на отсутствие положительной динамики в разрешении латентных конфликтов, высокая экономическая взаимозависимость и значимость трех стран друг для друга подталкивает их к поиску возможностей взаимовыгодного конструктивного партнерства на равноправной основе.

Проведенный анализ свидетельствует о низком потенциале трехстороннего сотрудничества. Значительно более эффективным может оказаться взаимодействие на многостороннем уровне: в рамках ШОС, БРИКС и, вполне вероятно, «БРИКС+», если этот формат будет сформирован в соответствии с российским подходом при участии всех членов интеграционных объединений, возглавляемых странами - участницами БРИКС. При этом Россия может взять на себя роль модератора индийско-китайских противоречий, сосредоточив усилия в первую очередь в экономической плоскости для достижения максимальной эффективности в кратко- и среднесрочной перспективах.

В статье проводится анализ процесса создания общего рынка услуг в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС). Рассматриваются структурные экономические и институциональные факторы, препятствующие интеграции рынков услуг государств-членов. Среди негативных экономических факторов выделяются низкий объем внтурирегиональной торговли услугами, ориентация государств-членов на третьи страны в торговле услугами, низкая степень диверсификации отраслевой структуры в торговле взаимными услугами, неразвитость деловых и инновационных секторов услуг, а также моноцентричная система торговли услугами (в которой роль главного поставщика и потребителя услуг играет одно государство). В качестве институционального фактора отмечается отсутствие наднационального механизма либерализации торговли взаимными услугами. Несмотря на то что Евразийская экономическая комиссия разрабатывает планы либерализации правил торговли взаимными услугами, ее возможности повлиять на решения государств-членов ограничены, так как регулирование общего рынка услуг не входит в сферу ее прямой компетенции.

С осени 2015 г. начал работу регулярный научно-практический семинар «Кавказ в прошлом и настоящем (общество и политика, экономика и культура)». Инициаторами его создания и организаторами заседаний стали сотрудники Центра проблем Кавказа и региональной безопасности ИМИ МГИМО В. М. Муханов и А. А. Ярлыкапов, а также ст. научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН (ИВ РАН) В. О. Бобровников. Заседания семинара проходят как в МГИМО, так и в ИВ РАН.

В 2017 г. в состав оргкомитета семинара вошли ст. научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности ИМИ МГИМО М. А. Волхонский и ст. научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья ИВ РАН А. Ю. Скаков.